Ксения Кнорре Дмитриева
Звонок. Давний знакомый, коллега, с которым мы тысячу лет не общались, и я сразу понимаю, что он звонит не для того, чтобы просто поболтать.
— Привет, прости, я сразу к делу… У меня пропал ребенок.
Мне важно понять пару важных вещей и дать рекомендации, на это нужно совсем мало времени, а его сейчас тратить впустую нельзя, поэтому я говорю быстро, ответы записываю в блокнот на телефон и, разговаривая, сразу же открываю рабочий чат, чтобы связаться с отрядом.
— Мы на даче… Он пошел гулять… А потом два часам назад мы его хватились, и…
Голос запыхавшийся, срывающийся — не надо спрашивать, чтобы понять: родители безрезультатно два часа бегали по окрестностям и кричали до хрипа.
— …а потом возле калитки к лесу мы увидели… Нашли?! Нашли? Где?
Я услышала, как он перестал дышать, слушая ответ, потом заплакал — и связь прервалась.
Куда деваются дети?
Большая часть пропавших детей (к счастью) — это те, кто заигрались, ушли в гости, не сказав родителям, отправились с друзьями в торговый центр, поехали без предупреждения навестить любимую бабушку, решили сделать сюрприз маме и набрать ей цветов за участком… Они не заблудились и не были похищены, с ними все в порядке. Они сами вернутся домой и будут искренне удивлены тем, что произошло дома из-за их «загула». Более того — большинство из тех, кто читает этот текст, при желании легко вспомнят похожие эпизоды из своего детства, мамины слезы, а может, даже и папин ремень…
Еще одна обширная группа пропавших детей — те, кто сбежали из дома. Родители достали их прессингом, постоянной опекой или наоборот вообще забили на ребенка, они запретили куда-то ехать или с кем-то общаться, отругали за «двойку» и отлупили за разбитый мобильный, отказались дать денег или отпустить к другу с ночевкой, сказали что-то не то — и ребенок ушел. Они считают себя взрослыми и самостоятельными и думают, что вне дома им будет лучше, они хотят наказать родителей, они поддались настроению «я никому не нужен» и так далее — но в любом случае они уходят, обычно не имея ни малейшего представления о том, что их ждет за дверью квартиры.
Фото: freepik.com
А за дверью их ждет мир со всеми его опасностями, и даже если они уже сами перемещаются по городу и соблюдают правила дорожного движения, а также знают о том, что с незнакомыми людьми никуда уходить нельзя, вряд ли они смогут легко и безопасно решать задачу ночевки и находить для себя еду в течение продолжительного времени. Поэтому бегунков, независимо от того, что вынудило их покинуть дом, ищут и возвращают родителям (а дальше уже при необходимости опека разбирается с тем, что там произошло). Ведь как бы сильно ни ругали родители за «тройку» по экзамену, это все равно лучше, чем ночевка в заброшенном здании при температуре +5 градусов.
Однако часть детей не пришла вовремя домой, потому что с ними произошла беда. Они заблудились, куда-то провалились, упали в водоем, их увел преступник.
Их надо начинать искать как можно быстрее, и именно из-за того, что такое в жизни тоже случается, поисковики просят родителей заявлять о пропаже детей как можно раньше, даже если дети, скорее всего, заигрались с друзьями или сбежали после ссоры с домашними.
Кто чаще всего пропадает?
Самые частые пропавшие среди детей — подростки, которые сами убежали из дома. Как правило, почти все они благополучно возвращаются домой, но некоторые остаются в бегах годами, а кто-то становится жертвой несчастного случая.
А раньше дети не пропадали, что ли?
Если смотреть телевизор и читать соцсети, иногда кажется, что в последнее время без конца пропадают дети. На самом деле, их количество из года в год примерно одинаковое, просто чем дальше, тем больше эта проблема интересует общество, тем больше людей готовы помогать в поиске, и слава Богу.
Отряд «ЛизаАлерт» существует десять с половиной лет, и с каждым годом мы получаем все больше заявок на поиск пропавших, потому что о нас узнает все больше людей.
И взрослые, и дети пропадали во все времена — терялись в лесу и в городе, убегали из дома, — просто сейчас об этом больше говорят.
Время от времени родительская общественность приходит в ужас от «синих китов» или игры «Уйди из дома на 24 часа», но в реальном мире эти группы и игры из интернета крайне редко становятся причиной уходов детей из дома и на статистику почти не влияют.
Что такое поиск ребенка?
Даже для опытного, прошедшего через десятки или сотни поисков добровольца, это все равно стрессовая ситуация.
Во-первых, время играет против поисковиков, и если, например, летом можно рассчитывать на то, что взрослый сумеет продержаться несколько суток в природной среде, то в случае с ребенком такое допущение сделать нельзя: против него водоемы, быстро наступающее обезвоживание, палящее солнце, переохлаждение и так далее. Поэтому чем дольше длится поиск ребенка, особенно маленького, тем более нервной становится обстановка, тем напряженнее все его участники, тем меньше надежд на чудо, тем страшнее услышать «стоп» — обычно это означает, что пропавший найден, но часто не сразу становится известно, живым или нет.
Во-вторых, взрослый обычно рационален, его поступки можно предсказывать и предполагать, но почему ребенок, например, бросил посреди дороги велосипед и отправился в лес, какой гриб или бабочка поманили его дальше и куда — неизвестно.
В-третьих, для ребенка ночевка в лесу или встреча в городе с неадекватными людьми — куда более стрессовая ситуация, чем для взрослого, и чем дольше он в ней находится, тем ему тяжелее. Наконец, далеко не все дети хотят быть найденными — кто-то сам отправился за приключениями, кто-то поссорился с родителями, кто-то просто боится, что ему влетит за то, что он потерялся, — и в результате поиск может дополнительно осложняться тем, что за «потеряшкой» надо побегать (иногда в буквальном смысле), понимая при этом, что он продолжает оставаться в опасной для себя ситуации и не осознает этого. В этом случае его страшно «спугнуть» — например, заставить поисковыми действиями уйти из своего района.
Поиск ребенка — это часто «резонанс»: поиск, о котором будут писать и говорить по телевизору, который будут обсуждать в социальных сетях, на который съедутся представители всех возможных служб (полиция, Следственный комитет, Росгвардия, МЧС) и сотни или даже тысячи добровольцев. Для тех, кто занимается организацией поиска, это тяжелый и нервный процесс, потому что координатору и его помощникам надо не только работать над стратегией поиска, обрабатывать информацию по свидетельствам и опросам, поступающую от инфоргов, привлекать различные поисковые направления (водолазы, авиация, кинологи и другие), но и взаимодействовать с огромным количеством посторонних людей, часто пытающихся действовать по-своему, выражающих неудовольствие тем, что они приехали, а их до сих пор не отправили на задачи (что бесполезно без опытных старших поисковых групп, которые всегда в дефиците) и думать о техническом обеспечении поиска (мобильные вышки сотовой связи, вода, душ, туалет, еда, ночлег).
Такой поиск пропавшего ребенка — это экстремальное, навсегда запоминающееся для участников событие, с которого иногда возвращаются с реальным посттравматическим расстройством.
Наконец, сам опрос родителей, у которых только что потерялся ребенок — это совсем не то, что каждый человек способен вынести. Поэтому я, например, преклоняюсь перед детскими прозвонщиками «ЛизаАлерт» — теми, кто в отряде общается с заявителями по детским поискам: они не только фактически принимают на себя этот первый удар родительских эмоций, но и умеют быстро и эффективно получить от них всю информацию, необходимую для запуска поиска и первых действий.
Поиск ребенка для самих родителей — обычно одно из самых страшных событий в их жизни, и иногда это всего несколько минут, когда ребенок исчез в магазине, которые все равно навсегда останутся в памяти, но бывает, что это часы, дни… месяцы, годы.
Что сделать, чтобы дети не терялись?
С малышами — регулярно и нескучно говорить о правилах безопасности, учить их:
- куда нельзя лазить и что нельзя делать,
- к кому можно обращаться за помощью (к человеку с ребенком, сотруднику того места, где нужна помощь, и полицейскому),
- что делать, если потерялся (оставаться на месте, звонить родным, если нет своего телефона, то с чужого, предварительно выучив наизусть телефоны родителей).
С ребятами постарше говорить о том, какие опасности могут ждать их вне дома:
- говорить о чужих людях, которых нельзя слушать, что бы они ни предлагали и ни просили,
- объяснять, что если чужому взрослому нужна помощь, он получит ее у другого взрослого,
- учить неприкосновенности их тела,
- рассказывать свои истории, которые наверняка есть у каждого.
С подростками — просто постараться сохранить доверительные отношения, слышать ребенка, и в неизбежных ситуациях конфликта вести себя так, чтобы у него не возникло желание уйти из дома.
Кроме того, любому ребенку полезно уметь разжигать (и тушить!) костер, строить укрытие, пользоваться компасом, знать о лесе и его опасностях, уметь ориентироваться в городе и звонить в службу «112» и так далее.
Что делать, чтобы дети как можно быстрее находились?
Сразу же обращаться за помощью, как только вы поняли, что у вас пропал ребенок: звонить в «112» и «ЛизаАлерт». Не теряйте времени, не бойтесь «ложного вызова» и штрафа, обращайтесь сразу и постарайтесь быть правдивы в разговоре с теми, кто будет искать вашего ребенка.
Подключайте к поискам друзей и родных, обращайтесь без стеснения с вопросами о ребенке ко всем, кто может знать, где он находится: одноклассники и их родители, учителя, друзья, соседи, родные, тренеры и так далее.
Реагируйте на явно потерявшихся детей, потратьте время, чтобы им помочь: успокойте ребенка, выясните, что случилось, постарайтесь связаться с родными, вызовите полицию и нас.
Мой любимый поиск — когда от заявки на горячую линию до звонка со свидетельством о найденном ребенке прошло 40 секунд: родители заявили из парка о том, что их пятилетний сын потерялся, а нашедшая мальчика девушка позвонила нам через 40 секунд, чтобы узнать, что ей делать.
Это идеальный поиск, и в этот день очень хочется, чтобы все были примерно такими же.
Текст был впервые опубликован 25 мая 2021 года