Цифровой рассказ о Рождестве: pro et contra
Перед празднованием Рождества Христова по ново-юлианскому календарю 25 декабря на сайте YouTube появился мультипликационный ролик о Рождестве Христовом. Этот ролик получил феноменальное количество просмотров: более 9 миллионов за всего 3 недели.
К нему оставлено более 3 тысяч комментариев, большинство из них – восторженные, многие написаны атеистами.
Нужно ли рассказать о евангельских событиях так? Публикуем мнения искусствоведа, декана факультета церковных художеств, настоятеля храма Воскресения Христова в Кадашах протоиерея Александра Салтыкова, художника Елены Черкасовой, известной своей замечательной религиозной живописью, и публициста и фотографа священника Дмитрия Свердлова.
CONTRA
Протоиерей Александр Салтыков: С помощью новых технологий передавать знание о Евангелии нужно благочестиво!
Мне показалось, что создатели этого ролика неблагоговейно относятся к евангельской истории Рождества Христова, поэтому я могу назвать его кощунственным. Создатели ролика насмехаются над Сыном Божиим и Его рождением. Человек не может стать христианином, если он насмехается над Христом. Это произведение не только кощунство, но и хамство по отношению к Пресвятой Деве Марии и Иосифу Обручнику. Авторы ролика видимо не понимают, что сводя евангельскую историю Рождества к «бытовщине», они умаляют высокие чувства святого семейства, которые они переживали во время поворотного события в человеческой истории. Такие произведения имеют не миссионерский, а антимиссионерский характер, они никого не могут привести к Богу.
Перед нами снова, на этот раз в негативной форме, встает вопрос о изобразимости событий священной истории средствами искусства. Мы помним, что несколько лет назад вышел фильм «Страсти Христовы». Появляются другие фильмы, пишутся картины и книги на евангельские и библейские темы. С одной стороны, эти события принадлежат вечности, с другой – ныне живущие люди хотят их осмыслить. Как это сделать правильно? Мне кажется, что ответ на этот вопрос дала Церковь. Икона, это то искусство, которое в максимальной степени достоверно человеческими средствами может изобразить то, как соединяются вечность и время, Божественное и человеческое в истории.
Но появляются новые виды искусства новые технологии, возможно ли с помощью этих новых средств, предать знание людям о Евангелии. Конечно, возможно, только делать это надо благочестиво.
Относительно того, можно ли изображать Христа и святых в игровом кино я должен дать отрицательный ответ. Как может человек думать, что он «играет» Христа? Или что получится, если актер, «играющий» Серафима Саровского встанет на камень и будет молиться Богу в течении тысячи дней и ночей? Если он это сделает, то он, несомненно, спасется, но будет ли он это делать? А если не будет делать, то он будет делать вид, что молится? Общим принципом, чтобы определить, что мы можем играть, а что нет, является постижение. Мы можем играть то, что мы можем постигнуть и не должны играть то, чего мы не можем постичь. Мы можем играть друг друга, пожалуйста, никто не мешает актерам играть литературных персонажей. Но как можно постичь Бога или жизнь святого?
У мультипликационного кино в этом смысле есть будущее. Если кто-то попытается сделать анимационный фильм, формой которого будет иконопись, то есть это станет анимированием иконописи, это может стать тем языком, на котором можно говорить с современным человеком, при помощи современных технологий о вопросах вечного Евангелия.
PRO
Священник Дмитрий Свердлов: Если бы Спаситель пришел в мир сейчас, он бы пользовался мобильным телефоном?
Для начала — тест на взаимопонимание: если бы Спаситель пришел в мир сейчас, он бы пользовался мобильным телефоном? Если вы готовы ответить «да», «возможно», «вероятно», «почему бы нет» — можно читать дальше. Если вы точно знаете, что «нет», или даже сама постановка вопроса вам кажется кощунственной – смело нагибайтесь за камнями.
Мы берем сегодняшнего жителя мегаполиса возраста плюс-минус тридцати c небольшим лет. У него обязательно ноутбук, возможно Мак. Вероятно, у него есть смартфон, может быть, iPhone. Есть цифровая зеркалка, даже если он особо не умеет с ней обращаться, так, например, чтобы поснимать детей. Дома проведен wi-fi. С друзьями в других городах и странах он говорит по Skype’y. У него есть свой блог в ЖЖ, аккаунт Вконтакте или на Facebook, страница на каком-то из сайтов-фотохранилищ. Рабочее утро он начинает с новостей в интернете. И вполне вероятно, что он христианин. И очень даже может быть, что православный – если он житель Москвы, Киева, Афин, Белграда, Софии или, например, Нью-Йорка.
Да, такова культура жителей мегаполисов. В ней сочетается работа, забота о семье и современные телекоммуникационные технологии. И, часто, вера.
Он переписывается с женой, которая может сидеть в соседнем офисе, по смс или через Google Chat. Если заболели дети, он кидает пост друзьям в Facebook или Twitter (а если аккаунты связаны – то и туда, и туда одновременно). Пересылает друзьям по е-мейлу ссылку на видео на YouTube со свадьбы или венчания. Размышлениями о прожитом дне он делится в ЖЖ. А книжка, которую он сейчас читает, у него закачана в FB Reader — читалку телефона. Туда же закачан и походный молитвослов. Маршрут паломничества он выстраивает по GPS-навигатору, предварительно справившись относительно деталей на Google Maps. Информацию о стоящих посещения достопримечательностях он черпает на Вики. На Flickr’е у него фотоотчет о поездке.
Об этом, собственно, этот ролик про «электронное» Рождество. Про то, что жизнь современного жителя мегаполиса сейчас пронизана «электроникой». И версия авторов ролика заключается в том, что если бы то, что произошло две тысячи лет назад, происходило сегодня – то и для информационных технологий нашлось бы место в известной вечной истории.
Стоит посмотреть последний кадр, а лучше – досмотреть до конца. В последнем кадре титры, слоган: жизнь меняется, чувства неизменны. Неизменны чувства, ощущения от того, что святой сюжет происходит в мире пронизанном сигналами 3G, GPRS, GPS и wi-fi. Происходящее свято, и чувства святы – декорации только иные.
Версия авторов ролика в том, что технологии не портят человека, не оскверняют его, сами по себе не несут в себе греха. И с одной стороны, с этим легко согласиться: мобильные телефоны есть сегодня у самых засекреченных от мира аскетов, и самые благочестивые богословы сегодня набирают свои пламенные проповеди в Word’е…
С другой стороны, инерция сопротивления новому присуща почему-то части церковной общественности. Помните проклятия начала девяностых годов на предмет того, что компьютер – исчадие ада? Или предостережения относительно пользования мобильным телефоном? Наименование сети интернет не иначе, кроме как «бесовской сетью»?.. Призывы и предостережения эти канули в Лету – самые ультраконсервативные зилоты проповедуют через интернет сейчас свои апокалиптические пророчества. Предостережения канули в Лету, но дух страха нового остался.
Дух страха нового – и дух неприятия иного: оба равно живы и здравствуют… Неприятие иного, не своего, не моего в принципе рождает патологическое неприятие в практической жизни проявлений иных культур. В ином видится дьявольское, без вхождения в суть – говорящий на ином языке, он априори хуже, неправее…
С этим искушением боролся Христос. Помните недоумение Его окружения на разговоры с самарянкой, хананеянкой, римским сотником? Помните бешенство фарисеев на обещание того, что возлягут на лоне Авраамовом иные народы от востока и запада? Протест против «несть еллина ни иудея»? Гнев правоверных, который испытал апостол Павел, проповедуя ромеям?
Смысл проповеди Спасителя иудеям в том, что иной не обязательно плохой. А может быть, он даже лучше – и много лучше – своих, таких своих, которые считают себя истинными «детьми Авраама». Христос призывал своих преодолевать животный, биологический инстинкт стада, племени, который можно выразить так: человек моего племени, моего языка, моей культуры хорош – человек другой культуры плох. И даже эта Его проповедь была не очень успешной: понадобился благодатный чрезвычайный энтузиазм апостола Павла для того, чтобы «раскачать» апостолов-иудеев на миссию другим народам.
Через это искушение прошли византийские греки с их снобистским высокомерием по отношению к иным культурам – «мы ромеи», звучит гордо, остальные же – варвары. И потеряли навсегда для себя и своей Церкви национальные окраины – Эфиопию, Египет, Сирию, Армению… Железобетонная укорененность в правоте собственной культуры и римских христиан, и православных византийцев крайне поспособствовала разделению церквей, трагичному и болезненному разделению, которое сперва, вероятно, вполне можно было уврачевать… Через этот искус прошли и католики с их «трехязыкой ересью»: правильных языков (а, стало быть, и культур) – языков, на которых может звучать Священное Писание – только три: язык Ветхого Завета, латынь и греческий… Все остальные языки и культуры, породившие эти языки – профанные, неправильные… Прошел через это и западный мир с его колониальной политикой, не оставлявшей места и права на существование сотням уникальных национальных культур… И продолжает проходить, навязывая через глобализацию англо-американские стандарты…
Язык YouTube’а и Facebook’а, сам новый информационный формат общения – это всего лишь иная культура. Она не плоха, и не хороша – она для многих просто иная. И она может казаться «неправильной» только в том случае, когда «своя» культура кажется единственно правильной… Но когда иная культура выражения в бытовой плоскости кажется просто «неправильной», то для религиозного человека иная культура в религиозной плоскости приобретает такие черты… ну, как-будто она неспособна в принципе быть освященной, неспособна нести своими – иными — средствами выражения Божье Слово, Божественную истину.
То, что не свойственно сегодня провинции (ноутбук, wi-fi, Twitter) – норма жизни для Москвы. Но если у тебя нет ноутбука или, например, банально в силу возраста ты не можешь его освоить – то почему неправ я, который ноутбуком пользуется?.. Проблема возможного неприятия кем-то сегодня культуры новых информационных технологий, это та же самая старая проблема: он говорит на другом языке? Ага, он чужой! Ату его!
А ролик этот рождественский – трогательный, добрый и по-хорошему смешной – разве не видно, что он с большой любовью сделан? С большой любовью к тем обстоятельствам, про которые рассказывает? Такая милая деталь: Иосиф публикует в Facebook’е открыточного младенца в колыбельке — и мгновенно несколько десятков тысяч пользователей на своих страницах нажимают кнопку «Мне нравится»… Кто знает, что такое Facebook, тот понимает, как это значимо. А кто не знает – ну не торопитесь, пожалуйста, говорить, что это кощунство?
Потому что в противном случае скажу я: кощунство – это торопиться говорить «кощунство».
Цифровое Рождество?
Художник Елена Черкасова:
Когда этот ролик попался мне первый раз, я его быстренько выключила. По Вашей просьбе сегодня досмотрела его до конца. Могу сказать, что он мне не нравится, мне вообще чужда компьютерная эстетика. Кого-то, наверное, это может согреть. Чего-то особенно плохого я не заметила, так, чтоб уж очень ругаться, даже, пожалуй, пошлю ссылку невоцерковленным родственникам. Может, это для них?