Затянувшийся кризис в греческих церковно-государственных отношениях, связанный с планируемым сокращением расходов на оплату труда священнослужителей, оживил дискуссию о том, насколько служители Церкви должны участвовать в политической жизни страны. Симптоматичной можно считать публикацию на портале «Ромфеа» в один день (21 февраля) сразу двух публицистических статей, посвящённых вопросу о политической активности священнослужителей.
Мы привыкли представлять политическую борьбу прежде всего как борьбу за справедливость, как отстаивание своих прав. В греческой традиции политическая борьба — это прежде всего борьба за свободу. Греческий общественный деятель, вступая на стезю политической деятельности, собирается защищать не только права частных лиц, но и права различных сообществ: нации, государства, профессионального объединения или отдельного предприятия. Сразу же встаёт вопрос, смогут ли священнослужители, если они станут активно заявлять свою политическую позицию, добиться защиты своих трудовых прав?
Панайотис Асимакопулос в статье «Политическое богословие: опасное новшество или церковная необходимость?» заявляет, что превращение священнослужителей в политиков нежелательно. Во-первых, священники-политики начнут считать себя своего рода общественной элитой, и могут начать превозноситься перед другими священниками, а во-вторых политическая деятельность потребует рассмотрения множества отдельных и частных вопросов, касающихся церковно-государственных отношений, и выработать единую стратегию отстаивания прав будет труднее. Но общая позиция священнослужителей должна быть твёрдой. Отвергая «политическое богословие» как порождение «пиетизма» и поверхностной религиозности, автор статьи, тем не менее, говорит о том, что церковнослужители влияли на политику даже во времена гонений и бесправия.
Верность Царствию Небесному, говорит автор статьи, требует от христиан критики тех политических злоупотреблений, которые противоречат понятию личности христианина, таких как диктатура — в том числе партийная, в форме навязывания правящей партией своих решений всему обществу — и коррупция. И за образец политической позиции для священства нужно взять не столько обличение неправедных правителей со стороны святых, что мы знаем по множеству примеров из священной и церковной истории, а широкое обсуж
дение общественных тем с христианской позиции. Только тогда можно будет вскрыть, какие пороки чиновников и какие пороки простых людей, простых избирателей, разрушительны для общества как нравственного целого.
П. Асимакопулос напоминает о том, что правила и обычаи Элладской Православной Церкви ограничивают участие священнослужителей как в публичной, так и в профессиональной политике. Священнослужители не могут быть членами партий, использовать амвон для партийной пропаганды, и точно так же они не могут становиться депутатами парламента, министрами, дипломатами и судьями. Хотя природа этих ограничений различна (в первом случае предстоятели евхаристического собрания не могут учреждать внецерковные сообщества, во втором случае возникнет конфликт функций политического представительства с обязанностями священнослужения), они воспринимаются в греческом обществе как призыв к священникам полагаться не на партийное влияние, а на свой труд и нравственный пример. «Весть и дело Христово и святых отцов всегда перемешивалось с человеческим трудом, с каждодневными трудностями и нуждами, и только это позволило оценивать жизнь вокруг с позиций Богочеловечества», отмечает Асимакопулос.
В противовес партийной «мелкой политике», Церковь в XXI в. может дать политике более глубокое осмысление. П. Асимакопулос спорит с теми, кто считает, что достаточно увеличить масштабы благотворительности, чтобы усилить политический авторитет Церкви в обществе. Ведь с точки зрения тех людей, которые не доверяют Церкви, благотворительность будет свидетельствовать только об экономической мощи Церкви, а не о её способности преобразовать к лучшему политическую жизнь. Поэтому, по его словам, «Церковь имеет право вмешиваться в те политические вопросы, которые насильственно уничтожают повседневную жизнь наших граждан, что имеет очень болезненные нравственные последствия». Так, автор статьи требует выступать с жёсткими заявлениями по поводу роста безработицы, который влечёт за собой увеличение масштабов социальных пороков и социальной напряжённости. Есть и другие направления, которые он выделяет: «защита демократии, свободы и законности… выступления по поводу образования, формирования нравственных ценностей у школьников и всех граждан. И всё это с рассуждением, любовью, диалогом и почтением к каждому человеку».
Также автор статьи отвергает упрёки, часто раздающиеся со стороны левых политиков, в том, что церковные деятели не осуждали диктатуру «чёрных полковников» (1967-1974 гг.). На самом деле достаточное количество клириков и мирян протестовали против того ограничения свобод, которое ввели полковники: их подпольная деятельность по распространению правдивой информации и пропаганде исконных греческих ценностей внесла немалый вклад в падение режима, поддержанного США и другими странами НАТО. Учитывая, что режим «чёрных полковников» заявлял о своей приверженности консервативной линии в вопросах национальной культуры, семейного кодекса и воспитания подрастающего поколения, сама многочисленность критиков этого правительства среди клириков, монахов и мирян говорит о неравнодушном отношении церковных людей к проблеме политических свобод.
П. Асимакопулос остроумно замечает, что упрёки священнослужителям в недостаточном количестве выступлений против диктатуры равносильно упрёку в том, что они не организовали вооружённое восстание против «чёрных полковников». Заметим, что даже священное для греков восстание 1821 г. против турецкой власти, поддержанное всей Европой, готовилось очень долго, усердно и осторожно. Спонтанные призывы отдельных священнослужителей к вооружённой борьбе против Османской Империи не одобрялись церковными властями, сочувствовавшими делу завоевания свободы, но считавшими, что в таких делах требуется хорошо продуманная политическая стратегия, чуждая гордыне и самонадеянности. Поэтому в словах Асимакопулоса читается весьма едкий сарказм по отношению к греческим критикам Церкви, плохо знающим отечественную историю.
Архимандрит Пет
р (Бозинис) в статье «Церковь и государство — оплата труда клириков», возвращается к теме регулярной оплаты в правовом государстве любого труда, в том числе труда священников. Греческий архимандрит, живущий и служащий во Фрейбурге, весьма резко отзывается о планах греческого правительства, видя в них именно покушение на политическую роль Церкви. Государственное обеспечение священнослужителей для автора — признак гражданской зрелости общества: по-настоящему свободное и демократическое общество понимает, что каждый труд должен быть оплачен. Соответственно тому усилия священнослужителей, спасающих людей от заблуждений и нравственных «патологий», не могут не быть оценены, напрямую или с чужих слов, всеми членами открытого европейского общества, независимо от вероисповедания. Опровергая звучавшие в прессе заявления о том, что только в Греции труд священнослужителей оплачивается из бюджета, архимандрит Петр обращает внимание на оплату труда служителей официально зарегистрированных религиозных обществ (христианских, иудейских и мусульманских) в Бельгии, Люксембурге, Чехии, некоторых регионах Франции и Швейцарии, Румынии и Словакии.
С точки зрения автора, отказ государства от оплаты труда священнослужителей будет означать нарушение ряда международных обязательств Греции (в частности, Лозаннского мирного договора 1923 г., обязавшего Грецию сохранить выплаты служителям мечетей на территориях Фракии со значительным числом мусульманского населения) и вообще измену европейскому делу. Ведь именно в тех странах Европейского Союза, где и находятся центры политической и финансовой власти Европы, общество наиболее щепетильно относится к сохранению всех старых церковных привилегий. Это не говоря о том, что предлагаемые решения попирают конституционные акты об отношении Церкви и государства, принятые знаменитым реформатором Элевтерием Венизелосом, а значит, ставят под угрозу и неприкосновенность греческой конституции.
Равно бессмысленны и попытки конфисковать церковную собственность: земли, принадлежащие Церкви, составляют в Греции всего 0,48% обрабатываемых земель, а содержание зданий Церкви обходится дорого, и потому их конфискация не принесёт заметных средств в государственный бюджет. По оценке автора, бюджет расходов Элладской Православной Церкви на благотворительность, включая содержание больниц и детских домов, составляет 100 млн. евро в год, и конфискация имущества поставит под удар уже спланированные расходы всех этих учреждений.
Наконец, архимандрит Петр напоминает о неприятных для греческого государства последствиях предшествующей секуляризации части монастырского имущества, имевшей место в 1988 г. Европейский суд признал незаконной национализацию имущества религиозных организаций, и потребовал от правительства Греции возместить полную стоимость изъятого имущества подавшим иск восьми монастырям. Хотя правительство восприняло это решение с откровенным неудовольствием, и только частично выплатило компенсацию, изъятия монастырской недвижимости и монастырских земель были заморожены как обременительные для бюджета.
Как и П. Асимакопулос, архимандрит Петр отмечает, что участие священнослужителей в реальной политике весьма умеренно: они не могут быть ни депутатами, ни лидерами партий, ни министрами, ни судьями. Иначе говоря, влиять на политику они могут не через отдельные рычаги, а только благодаря общему авторитету всей Церкви. Чего же требуют те, кто настаивают на снижении влияния Церкви на политику, если в настоящее время в Греции полностью отсутствует дискриминация по религиозному признаку: даже клятва перед Евангелием при вступлении чиновника в должность стала факультативной? Вероятно, антиклерикалы, недовольные молебнами в учреждениях (всегда совершаемых только по приглашению самих учреждений), отвергают право священнослужителей выступать от своего имени «в обществе».
Ведь парадоксальным образом антиклерикалы терпимо относятся к любым выступлениям с амвона или в церковной прессе, даже «реакционным», но при этом считают совершенно формальное слово на освящении здания вызывающим примером влияния Церкви на политику. Иначе говоря, противники «церковного влияния» боятся именно возможной поддержки священнослужителей в греческих учреждениях, и более терпимо относятся к публичной политике хотя бы в пределах стен храма. Архимандрит Петр приходит к тем же выводам, что и П Асимакопулос — греческие священнослужители должны выработать чёткую стратегию влияния на политику без использования политических или административных рычагов. Самый прямой путь — нравственная оценка с амвона тех вопросов, которые волнуют каждого грека, как религиозного, так и нецерковного.